Гимн правды: литературная симфония в 6 частях
В возрасте двадцати лет Эрик Монен покинул родные Альпы, чтобы поступить в ветеринарную школу в Тулузе. Именно вдали от гор, в незнакомой стране, он глубже погрузился в две свои страсти: музыку и писательство. Биография Бетховена и симфонии Брамса и Малера стали его убежищем. Но он также обратил свое внимание на более мрачный мир: секты, распространившиеся во Франции в 1990-х годах. Эти влияния формируют поиск понимания, полный контрастов.
Невозможная любовь и начало одержимости
Невозможная любовная связь стала толчком к его литературному порыву. Судьбоносная встреча с Софи дала толчок ее навязчивому писательству. А в лазурно-голубом ящике комода появился его первый роман, полный гор и туннелей, мир прямо из его снов: «ревальность». Но вдохновение исчезло одновременно с любовью… Первый том едва закончен, второй — не завершен.
Двадцать пять лет спустя
Роман пролежал без движения более двух десятилетий. Когда автор вернулся в этот забытый мир, он за несколько недель переписал первый том, закончил второй и набросал третий.
Встреча и вызов
С помощью союзника он деконструирует и реконструирует свой текст. Каждое слово взвешивается, каждая интуиция ставится под сомнение, Эрика доводят до предела, но он становится сильнее и креативнее, чем когда-либо.
Последняя изоляция для Гимна правды
Эрик уединяется в шале с видом на Гренобль и в течение десяти дней перерождается. Слова, казалось, несут в себе груз прожитых лет, но также освобождение, стойкость и катарсис. И в январе 2025 года мечта становится реальностью: книга «Гимн правды» будет опубликована издательством La Petite Barque. Антиутопия, рожденная невозможной любовью, неугасающей страстью к музыке и решительным упорством.
Отрывки из антиутопии «Гимн правды»
Даниэль де Тастель огляделся вокруг: лес, окружающий парк имени Карла Маркса, был образцом естественной красоты. В тот первый летний день 1994 года он жалел лишь о том, что Софи не смогла сопровождать его. Он пересек обильно цветущий луг и около тридцати минут шел по тропинке, огибающей скалы. Наконец он вышел на какую-то поляну. Он не мог выбросить из головы образ своей девушки. Он присел на камень. От тепла солнечных лучей его охватила внезапная усталость, и он, сам того не замечая, задремал..
Источник, 1, стр. 5
Поэтому Дэниел выступал за четкую дихотомию, резкое разделение между своим народом и остальным миром, между Созиданием и Разрушением, Инновациями и Консерватизмом. Созидатели — помеха, и логика подсказывает, что они должны быть уничтожены под растущим и сокрушительным весом Людей. Мы возвращаемся к вечной борьбе между двумя враждующими семьями, каждая из которых стремится присвоить собственность другой. Но с одним отличием: Создатели не желают владеть имуществом Людей, потому что Люди не владеют ничем, попросту говоря; у их тел нет души, у их тел нет сердца, их вид не знает свободы — ни тела, ни разума..
Обвену, 5, стр. 48
Ты — моя река, мой океан, тот, кто принимает от меня слезы счастья и печали. Ноты моей музыки находятся в пределах досягаемости твоих рук, снежная пелена, покрывающая мое сердце, понимает все о жизни, и если пузырьки лопаются, если моя кровь кристаллизуется, когда моя кожа касается твоей, то это потому, что лук опустошил свое содержимое на соединение естественного и сверхъестественного. Бессмыслица становится логикой, белое и черное больше не смешиваются, чтобы образовать серый цвет, а создают луч прозрачности, полупрозрачности, который тянется к солнцу; вот почему я не вижу его, но чувствую в глубине своего существа, постоянно. Это маленькое пламя никогда не погаснет, если только не подует сильный ветер..
Человеческий, 2, стр. 99-100
Я хотел бы смотреть на тебя, но вынужден довольствоваться мыслями о тебе; я хотел бы прикоснуться к тебе, но вынужден довольствоваться воображением о тебе — я так хотел бы встретиться с твоими глазами в последний раз, погрузить свой взгляд в твой. Каждый раз, когда я смотрел на тебя в прошлом, я всегда думал, что ты создана для меня. В последние несколько дней, каждый раз, когда мне хотелось прикоснуться к твоей коже, я представлял, что ты значила для меня в прошлом.
Человеческий, 3, стр. 110
Чтобы заказать роман «Гимн правды»:
